i 28c8131be53fca82 - Страница 14

- Ну, здравствуй, Сугроб, - улыбнулся полковник. - Витя Холодов, бывший отличник и спортсмен, лучший студент на курсе. Давненько не виделись!

- День добрый, Саша Бурлаков, - узнав бывшего однокурсника, ответно осклабился Виктор, - бывший хорошист и карьерист. Староста курса. Смотрю, карьерка-то у тебя продолжает переть! В твои годы в войсках ещё майорами ходят.

- У тебя, вижу, тоже всё складывается неплохо, - парировал Бурлаков. - Многие в твои годы на районе мобилы отжимают. А ты уже фатумист! Да ты присаживайся, не стесняйся!

- Гляжу, таким же краснобаем и остался, - заметил фатумист, усаживаясь. - Тебя не переговорить. У вас в Мемконтроле за словоблудие звания присваивают? Удивительно тогда, что ты ещё не генерал.

Несмотря на всяческие законы о борьбе с табакокурением, Бурлаков вынул пачку сигарет и закурил. Бывший спортсмен Холодов отказался. Полковник вынул папку с бумагами и, словно не обращая внимания на Виктора, углубился в изучение.

- Как тебя чёрт дёрнул на судьбу Наполеона замахнуться? - спросил он, не отрываясь от бумаг. - Это ведь сложно: в Мемконтроле Франции ребята - будь здоров! Да ещё, смотрю, и Интермем к твоему розыску подключали. Крупная ты рыба, Витя! Сразу видно, кандидат наук.

Холодову было стыдно за эту последнюю неудавшуюся афёру, поэтому он промолчал. Зря Виктор тогда связался с этим торгашом, который хотел повторить судьбу императора Франции. Просто сумма впечатлила, которую платил торгаш - генеральный поставщик чего-то там откуда-то там. Холодов криво усмехнулся, вспомнив, какая паника началась во Франции, когда Бонапарт после обмена судьбами, вместо того, чтобы завоёвывать Россию, организовал туда поставки бургундского вина и прованского масла, сопровождаемые шумной рекламной компанией. Наши тоже напугались, когда торгаш недуром полез в президенты, обещая президентский пост заменить императорским троном, себя короновать и после отправиться завоёвывать Европу. За дело взялся Интермем, судьбы торгаша и Наполеона снова обменяли, а Виктор, кандидат наук и бывший доцент кафедры прикладной мемористики, сейчас сидит в этой комнате без шнурков и поясного ремня.

- Чего молчишь? - поднял голову Бурлаков. - Может, Наполеон - это тема твоей будущей докторской? Да, Бонапарт - это сильно! Теперь ты точно криминальным авторитетом станешь. Кто там у вас по масти выше фатумиста? Катала? Медвежатник?

- Нет, до каталы мне далеко. Катала - масть серьёзная, типа твоей. Кто ты по должности, забыл спросить? Главный гауляйтер мемориума?

- Всего-навсего начальник отдела эпохальных инспекторов, увы.

- Да, невнушительно звучит, - согласился Виктор. - Пресновато... У вас, госслужащих, любят более вычурные названия - ведущий специалист по борьбе с решением вопросов планирования эффективного использования...

- Конечно, пресновато, - перешёл в словесную контратаку Бурлаков. - По сравнению с твоей будущей должностью - швея-мотористка исправительной колонии. Будешь стараться - повышение получишь: старшая швея. Или ты лес валить предпочитаешь?

- Уж лучше лес валить, чем на госпайке сидеть. Поделись, какую премию за меня получишь? Пачку индийского чая или банку зелёного горошка? Будет чем детишек побаловать в праздник!

- Уж лучше горошек есть по праздникам чем тюремную баланду, - в тон Виктору ответил полковник. - Тебе десятка светит, не меньше. Выйдешь на волю - уже за сорок будет. А жизнь, Витя, после сорока не начинается. Это придумали для утешения старых дев постбальзаковского возраста. Жизнь после сорока - это морщины, одышка, тахикардия и аденома простаты. А в качестве пенитенциарного бонуса - туберкулёз и отбитые почки.

- Десятку - это ты хватил! - попытался возразить фатумист.

- Никак не меньше, поверь! Десять лет курортного отдыха в заполярном круге, всё включено. Только пообщаться тебе будет не с кем. Тебя будут окружать татуированное бычьё и гопники, которые вряд ли знакомы с тезисами твоей диссертации.

- Ты, видать, штатным проповедников в Мемконтроле подрабатываешь, Санёк?

- Скорее, штатный прорицатель, - ощерился Бурлаков. - Твоё будущее предсказываю, которое ты вполне можешь изменить.

С этого бы и начинал, подумал Виктор. Не поиздеваться же пришёл сюда целый начальник отдела.

- Выкладывай.

Карьерист Саша Бурлаков едва заметно улыбнулся.

- У меня есть работёнка для тебя...

- Эпохальным инспектором? - не удержался Виктор. - Ну, знаешь, за вашу зарплату...

- Инспектором я бы тебя хоть сейчас взял, - серьёзно заявил полковник. - Но дело у меня чуть другого касается. Ты решаешь эту проблемку, я устраиваю тебе условный срок.

- Гарантии?

Бурлаков усмехнулся:

- Ты детективы читал, Витя? Никаких гарантий, кроме моего честного слова! И выбора у тебя нет: или соглашайся, или отправляйся в Колымский санаторий на полный пансион с диетическим питанием.

- Ты судья, что ли, чтобы срок назначать?

- Это моя забота, как договориться с судом о твоей судьбе. Хотя, будь я фатумистом, я бы тебе вкатил судьбу Робинзона, чтобы не видеть подольше. Но, увы, мне сейчас нужна твоя помощь. Ты знаешь мемориум как свои пять пальцев, а у меня кадровый голод в отделе.

Когда собеседники перешли к делу, иронично-ёрнический тон беседы поменялся на деловой. Виктор даже забыл, где он находится, увлёкшись проблемой, изложенной полковником.

- Националисты, говоришь, расплодились?

- Именно. Особенно в советском периоде. Проходу от них нет: бритоголовые при Брежневе, русофилы при Сталине... Мемтуристы завалили жалобами, а начальство давит.